Из истории отечественной фтизиатрии (Н.И. Пирогов, С.П. Боткин, Г.А. Захарьин)

Сто лет назад фтизиатрия не была отделена даже по внешним признакам от клиники внутренних болезней. А по внутренним признакам, по связям и взаимоотношениям она никогда и не могла быть раздельной.

Основоположники клинической медицины Пирогов, Боткин и Захарьин были и зачинателями научной фтизиатрии. Медицинский гений Пирогова был настолько всеобъемлющ, что и в области фтизиатрии он также дал ряд ценных открытий. Боткин и Захарьин, основатели терапевтических школ, были в тоже время талантливыми фтизиатрами. Внеся ценнейшие вклады в науку о туберкулезе, они призывали своих учеников — терапевтов изучать научные и практические вопросы туберкулеза.

Разобщенность фтизиатров и терапевтов теперь всеми врачами осознана как ошибка. Значение этой ошибки весьма велико. Оно далеко не исчерпывается тем, что силами только одних фтизиатров невозможно правильно и эффективно бороться с туберкулезом. В этой борьбе невозможно обойтись без помощи терапевтов, педиатров и других врачей общемедицинской сети.

Необходимость действенной общей работы фтизиатров и терапевтов по борьбе с туберкулезом продиктована самой сутью дела. Фтизиатр обязан знать терапию, иначе он никогда не поднимется до понимания туберкулеза легких как болезни всего организма, он не сумеет правильно лечить туберкулезного больного. Терапевт обязан знать фтизиатрию, иначе он никогда не поднимется до понимания туберкулеза легких как болезни всего организма, он не сумеет правильно лечить туберкулезного больного.

Терапевт обязан знать фтизиатрию, иначе он никогда не выполнит своего первейшего долга — распознать начальные формы туберкулеза у больных, впервые обращающихся именно к терапевту, а не к фтизиатру. А только эти формы не трудны для полного излечения. К тому же большое эпидемиологическое значение имеют усилия врача ограничить переход закрытых форм туберкулеза в открытые. Тут ранняя диагностика, ранее своевременное лечения являются могущественной профилактикой, сливаясь в единый процесс помощи больным и борьбы за народное здоровье. Сто лет назад диагностические возможности в раннем распознавании туберкулеза были весьма ограничены, а арсенал лечебных средств был ничтожен. Тем не менее, Пирогов, Боткин и Захарьин и сегодня остаются великими учителями врачей, прежде всего у постели больного.

Пирогов, Боткин и Захарьин имели свои индивидуальные черты, отразившиеся в их общеврачебных, в том числе во фтизиатрических взглядах. И. П. Павлов говорил: «Жизнь отчетливо указывает на две категории людей: художников и мыслителей. Художники… захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого разъединения. Другие — мыслители — именно дробят ее и тем как бы умерщвляют ее, делая из нее какой-то временный скелет, и затем только постепенно как бы снова собирают ее части и стараются их таким образом оживить… Величайшая редкость — соединение в одном лице великого художника и великого мыслителя».

Боткин был, если пользоваться категориями И. П. Павлова, преимущественно мыслитель — клиницист-физиолог, клиницист-невролог, клиницист-экспериментатор.

Захарьин принадлежал к категории клиницистов-художников. Он любил, как сам говорил, всмотреться в больного и охватить его цельный образ, объединяющий в единое целое черты данного больного. Захарьин сам чувствовал эту особенность своего клинического восприятия, говоря, что из массы основных и преходящих симптомов врач создает картину прошедшего и настоящего состояния больного, как художник отдельными штрихами и мазками воссоздает вечную красоту природы или собирает разрозненные звуки в аккорды и гармонии.

Пирогов, который был по истине гениальным врачом, соединял в своем врачебном восприятии и в своем врачебном поведении черты и мыслителя и художника. Этому, может быть, способствовало то, что он, в частности понимая туберкулез как болезнь всего организма, пользовался своими большими познаниями не только в области клиники, хирургии и терапии, но и морфологии, и, синтезируя эти знания, мог дать понимание туберкулеза, перешагнувшее на столетие вперед.

Александровский Б. П.

Весьма важное доказательство туберкулеза — обнаружение микобактерий туберкулеза в мокроте, в желудочном содержимом, в смывах из бронхов. Правда, в этих случаях бацилловыделение — непостоянное или очень скудное, поэтому установить его удается только при многократных и часто специальных исследованиях.